шаги, еще не веря, что сегодня они поживятся человечиной. Я не на миг не переставал молить Небеса о снисхождении. Я поднял потяжелевшую вдруг винтовку, прицелился и выстрелил. Винтовка дала осечку, сухой щелчок – первый, второй, третий – бесполезно. Первому волку я вспорол брюхо, накормил штык волчьими сладкими внутренностями. Но остальные просто не дали мне шанса: накинулись все вместе и всадили клыки в мою плоть. Их гривы стали липкими от моей крови. Волки грызлись друг с другом, лаялись, отрывали целые куски от моих ног. Я не терял сознания, продолжал в забытье читать слова молитвы. В зловонных волчьих пастях пропали мои пальцы. Икры были смачно прожеваны и проглочены. Волки, громадные мясные скалы, сжирали меня живьем. Когда их клыки раздробили коленные чашечки, я потерял сознание.Следующее, что помню – гривастый скулящий комок отлетает в сторону от удара тяжелого сапога. Затем – выстрел в упор, и животное с перебитым хребтом возиться по земле, визжит и оглашает лес предсмертным воем. Милосердный сапог давит голову. Теплый свет снова греет. Дождь перестал.
Солдат – солдат нашей армии, я вымолил его у Небес, о, спасибо, - присел передо мной на колено.
- Эка тебя погрызли. Вылечим, вылечим… - он взял обрубок моего тела на руки и еще раз повторил, как будто пытаясь заставить самого себя поверить в это, - Вылечим, ты только держись.
Мы уходил все ближе к дому, все дальше от света.
Комментариев нет:
Отправить комментарий