Зимняя проза (ч.2)

Мы ехали в молчании. Больше на обочине никого не появлялось, навстречу нам не проехало ни одной машины. Я продолжал крутить баранку, а мыслями улетел далеко-далеко, в будущее лето, когда от лютого мороза не надо будет прятаться под несколькими слоями одежды. Я боюсь холода, прямо вам скажу.
Мой взгляд блуждал по унылой голой равнине. Я на секунду отвлекся – попытался добраться до банки с колой, что валялась на заднем сиденье,- и тут Макс крикнул:
- Стой!
Я вдавил тормоз. Завизжали шины, машину занесло, она закружилась, как юла, на скользкой дороге. Мне-то что – я был пристегнут, а вот Макса бросило вперед и замотало по салону, так что, когда мы, наконец, остановились, он лежал вниз головой и глухо стонал.
Я выдохнул.
- Надо было пристегиваться.

Макс с пыхтение уселся обратно в кресло и снова вперил глаза вперед, притворяясь, будто не слышит меня. Зря я так, если б не он, мы бы влетели на бешеной скорости в выросшую посреди дороги стену. Громадина тянулась далеко вправо и влево и исчезала где-то в полях. Я попытался завести машину, но двигатель ответил мне холостым бухтением. Я со злостью проворачивал ключ снова и снова, пока он не сломался, и его половинка не осталась торчать из отверстия. Макс с интересом следил за мной и не забывал крутить ползунок радио. Сегодня в эфире был только белый шум. Белый, как тот снег, что сугробом завалил дверь снаружи. Я обозлился.
- Ты как хочешь, а я выхожу.
Дверь, сколько я ни напрягал силы, не открывалась. Тогда я локтем разбил стекло и выбрался наружу. Тут же меня прибили к земле стопудовые снежинки. Со стороны Макса никаких сугробов не было, и он запросто вышел под перекрестный огонь бурана. Он был странно спокоен для человека, чья машина только что вылетела в кювет. Да, это была его машина, он просто дал мне порулить. Права-то отняли.
Макс только и сказал:
- Идиот, - прозвучало это совсем по-дружески.
Вместе мы подошли к стене и задрали головы: вершина стены терялась в темноте. Да и при свете дня мы бы ее не увидели.